итетные психологи и зоопсихологи употребляют термин «сознание» как синоним психики и применяют его и по отношению к животному миру (Вундт, 1; Титченер, 2; Морган, 3, и др.). Но если признать тезис Вундта, что сущность сознания состоит в различении своего «я» от внешнего мира и его объектов, что это различение делается на основании умозаключения и что представления или знания о себе и о внешнем мире являются основным содержанием сознания, то мы не можем согласиться ни с ним, ни с другими психологами в том, что сознание свойственно не только человеку, но и всему животному миру. На основании данной выше характеристики сознания мы должны утверждать, что сознание является характерной особенностью психических процессов взрослого человека.

В раннем детском возрасте поведение ребенка регулируется такой же психонервной деятельностью, как у высших позвоночных животных. У детей одного и двух лет легко создаются индивидуальные акты поведения, направляемые образом внешней среды. Точно так же у них легко образуются автоматизированные акты поведения, протекающие по типу цепного рефлекса. Несмотря на это, у них нет сознательного действия, т. е. сознания плана и цели поведения.

После того как ребенок научается от окружающих его людей словесным обозначениям возникающих у него образов внешних объектов и внешних действий, а также частей собственного тела и их действий, он постепенно переходит от индивидуально приобретенного поведения, направляемого образами внешнего мира, к сознательному, т. е. предварительно планированному поведению. Но, конечно, и в тот зрелый период, когда сознательное поведение является господствующим, может также проявиться индивидуальное поведение, направляемое образами. Развитие сознательного поведения зависит не только от каждодневной практической деятельности в человеческом обществе, но и от постепенного онтогенетического развития голов225

ного мозга. Если почемулибо задержится морфологическое развитие головного мозга, прежде всего больших полушарий, соответственно будет отставать и развитие сознательной психонервной деятельности.

Психонервная деятельность микроцефала.

Ярким примером такого отставания в связи с недоразвитием головного мозга являются микроцефалы. Мы изучали одну девочкумикроцефала 10—12 лет (Бериташвили и Дзидзишвили, 4). Она была приведена милиционером с улицы в Тбилисскую психиатрическую клинику приблизительно в 8—10летнем возрасте (рис. 111,7). Так как она не говорила и не понимала речь, мы не могли установить, откуда она и кто ее родители. В клинике она пробыла три года. Назвали ее Питой. Она реагировала на раздражение всех рецепторов, обладала определенными эмоциями, производила разнообразные движения руками и ногами, издавала членораздельные, но лишенные всякого смысла звуки, вроде «диадиа, тятя» и др. Пита не умела одеваться, не выполняла даже таких простых актов трудового поведения, как подметание комнаты или топка стенной печи. Она делала подражательные движения подметания и топки, но только разбрасывала мусор, полено вставляла в отдушину. Эмоционально была легко возбудима, необузданно агрессивна, часто нападала на окружающих, царапалась, кусалась, кричала нечеловеческим голосом.

С течением времени, в результате бережного отношения к ней, она стала более спокойной. После этого мы начали ее исследовать. Испытуемую усаживали на диван, одновременно произнося слова «на место», в случае сопротивления усаживали насильно. Вскоре добились того, что когда экспериментатор произносил эти слова, она шла к дивану и садилась. Затем испытуемую стали отводить при действии звонка на 3—4 м вперед и там за ширмой, на табуретке, давали ей сахар, а потом отводили обратно. Самостоятельное регулярное хождение испытуемой к пище при звучании звонка началось на 9й день, после 116 подкреплений. Однако такая трудность в образовании пищевого поведения на определенный сигнал наблюдалась лишь в начале исследований. Когда Пита свыклась с обстановкой, она обучалась хождению к месту пищи гораздо быстрее, например, на слово «иди» или на махание рукой она самостоятельно шла к сигнализируемому месту после 3—4 подкреплений. Аналогичные данные наблюдаются и при исследованиях на собаках. Каждое последующее пищевое поведение вырабатывается быстрее первого.

На Пите ставились и другие разного рода опыты, для выяснений ее способности в решении других поведенческих задач. Так, например, перегородили путь к пище ширмой, оставив для прохода щель в 25 см. На услрвный пищевой звонок испытуемая пошла к пище, но беспомощно остановилась перед ширмой, начала смотреть то на ширму, то в сторону экспериментатора и затем вернулась. Но, когда щель расширили, Пита прошла через нее. После нескольких таких опытов щель постепенно сузили до 25 см, теперь уже она сама боком проходила в эту щель, не пытаясь отодвинуть ширму руками.

Испытуемую отводили в новое место и там, за ширмой, показывали какоелибо лакомство, затем уводили обратно на диван. Спустя три минуты, на сигнал «иди» она сама шла к этому месту. Если на глазах е