одит в период осуществления поведенческого или рефлекторного акта. Анохин назвал ее обратной информацией, которая сообщает центральной нервной системе о достаточности или недостаточности произведенного действия. В случае недостаточности она посылает разного рода дополнительную импульсацию для осуществления полноценного приспособительного акта (Анохин, 10).

Анохин полагает, что обратная импульсация входит в определенный центральный нервный механизм, который регулирует поведенческий или рефлекторный акт согласно этой импульсации. Этот нервный механизм, по данной концепции, является саморегулирующей функциональной системой, в которой нервные импульсы циркулируют как от центра к периферии, так и от периферии к центру. И понятно, конечное результирующее действие является решающим звеном в целостной приспособительной деятельности организма. От него зависит прекращение реакции, вызванной внешним воздействием. Анохин называет этот центральный корковый механизм «акцептором действия», полагая, что наиболее характерным для него является «принятие

238

им обратных импульсаций, возникающих в результате рефлекторного действия» (см. 11, стр. 143).

Основной центральный аппарат каждого определенного пищевого, оборонительного или полового поведения находится у высших позвоночных животных всецело в коре мозга, причем в новой коре создается образ данного поведения, а в старой и древней коре происходит интеграция его путем объединения соматических и вегетативных компонентов, находящихся в подкорковых образованиях. Этот центральный механизм начинает действовать при первом осуществлении данного поведения и значительно укрепляется в связи с упражнением. Этот нервный механизм с самого начала своего возникновения обладает свойством преимущественного реагирования на определенные внешние воздействия. Это обусловливается повышением в нем возбудимости, наряду с понижением ее во всей остальной коре, благодаря общему торможению. Поэтому обратная афферентация, возникшая при данной пищевой, оборонительной или половой реакции, преимущественно должна действовать на этот корковый аппарат и определенным образом активировать его.

Мы уже более или менее знаем о том, какие отделы коры мозга и какие нейроны участвуют в нервном механизме, который служит для удовлетворения той или иной потребности при восприятии какоголибо жизненно важного объекта. Мы полагаем, что этот нервный механизм состоит из сложного комплекса сенсорных звездчатых нейронов, объединенных вставочными и ассоциационными пирамидными нейронами, а затем из эфферентных нейронов, вроде нейронов Мейнерта и Кахала, производящих ориентировочную реакцию. Все эти нейроны возбуждаются при первом воздействии данного жизненно важного объекта. В то же время на основе возбуждения этих нейронов происходит восприятие данного объекта и всей окружающей обстановки. И все эти восприятия образуют одну определенную функциональную единицу, которая при повторном активировании тех же нейронов от воздействия того же объекта, его части или его среды субъективно выявляется как его образ, проецируемый в определенной среде. И понятно, когда мы говорим об образе и его проецировании во внешней среде, мы подразумеваем весь тот выше приведенный сложный психонервный процесс, который лежит в его основе. Этот психонервный процесс Анохин называет «добавочным комплексом афферентных следов» (11, стр. 143). Но в отличие от него, мы утверждаем, что при образовании условного рефлекса такой добавочный комплекс следов, который продуцирует образ данного жизненно важного объекта, возникает при первом же воздействии этого объекта, еще до образования временных связей условного рефлекса. И каждый раз, при повторном воздействии данного объекта или части объекта, или его обстановки, обязательно репродуцируется образ его и обстановки; при этом животное поступает точно так, как при восприятии всего объекта и его обстановки.

Теперь посмотрим, что может дать нового и важного представление об обратной афферентации в научном понимании образного поведения. Положим, в экспериментальной комнате находятся клетка с животным, стол, за которым сидит экспериментатор, несколько ширм в разных местах, на расстоянии 2—5 метров друг от друга. Отводим собаку сначала к одной ширме, затем поворачиваем и под углом ведем к другой ширме, где она никогда не ела пищи. Здесь, за ширмой, показываем ей пищу в миске. На основании зрительного восприятия места пищи в данной ситуации, вестибулярного восприятия пройденного пути и его конечного пункта у собаки создается образ местонахождения пищи. Затем собаку отводим обратно в клетку тем же сложным путем и через несколько минут выпускаем из нее. Собака побежит прямо коротким путем к ширме, с поднятой головой, без обнюхивания пола или воздуха и без повторения пройденного пути; она обойдет ширму и поест пищу. Основным регулятором этого поведения является образ местонахождения пищи, который репродуцируется под влиянием данной пищевой обстановки (Беритов, 12).

Какая обратная афферентация играла бы роль в это